Алексей Гасников - Октябрь [СИ]
Многих это злило. Она пыталась объяснить про крыс, но ее не хотели слушать. В наказание за плохую работу всей бригаде урезали пищевой паек. И мало кому хотелось лишаться и без того скудного куска хлеба из-за нелепых страхов какой-то глупой девчонки; по сравнению с крысами, голод был куда более насущной проблемой.
Октябрь же честно пыталась бороться с собой, но стоило ей услышать знакомый шорох, как сердце тут же обмирало, в животе холодело, и до самого рассвета она несла свою странную вахту, чтобы назавтра вновь не выполнить норму.
Более того, бывали ночи, когда крыс было не слышно. Возможно, они уходили в соседние бараки или просто вели себя тише. Но даже в такие ночи Октябрь не могла заснуть. Ей все равно мерещился мерзкий скрежет маленьких коготков по трухлявому дереву.
Так продолжалось несколько месяцев.
За это время Октябрь привыкла к косым недобрым взглядам и раздраженному шепоту за своей спиной. Привыкла к крику надзирателя и чувству постоянного голода. Она понимала, что заслужила это. Единственное, к чему она не могла привыкнуть, были крысы.
Однажды вечером, вернувшись после работы, она нашла на своем лежаке мертвое бурое тельце. Похоже кто-то решил зло посмеяться над ней. Но на удивление всем, и не в последнюю очередь себе, Октябрь не испугалась находки. Остекленевшие глаза, подобранные лапы, приоткрытая пасть… Мертвый зверек выглядел не столько пугающе, сколько жалко.
Недвижимый, он не казался опасным. И тут внутри Октябрь что-то перевернулось. Она словно бы получила ответ на давно мучивший ее вопрос.
Мертвые крысы не пищат.
Завернув тушку в покрывало, Октябрь вынесла ее во двор и вытряхнула в мусорную кучу.
Ночью она спала крепко, а на следующий день ее недосчитались при перекличке. Рабочие начали шептаться, что она сбежала, хотя отлично понимали, что это маловероятно, а вернее — практически невозможно. Дикие, непроходимые леса, пересеченные болотами, защищали лагерь от побегов лучше всякой охраны.
Но все же часть надзирателей сняли с плантаций и отправили прочесывать окрестности.
Впрочем, нашли ее быстро. Вернее Октябрь нашлась сама. У своего барака. Перепачканная землей и чем-то красным, похожим на кровь. От нее ужасно воняло, а в руках, на манер оружия, она сжимала длинный ржавый гвоздь.
Она помнила как ее обступили люди, как они странно смотрели на нее. О чем-то тревожно шептались. Громадный надсмотрщик легко отнял у нее гвоздь. Октябрь понимала, что скорее всего за эту выходку ее отправят в Сарай, где на целые сутки оставят без еды и света. Но эта мысль почти не трогала ее.
Мертвые крысы не пищат, думала она, вспоминая как пронзительно верещали они, пронзенные ржавым железом.
Не пищат, а значит теперь наконец она сможет спать спокойно.
Рывок. Биение сердце.
Она проснулась с чувством странной тревоги. Обрывки сна, как паутина, еще липли к окончательно не прояснившемуся сознанию.
Ночные шорохи. Крысы. Ржавый гвоздь.
Этого не было, сказала себе Октябрь. Ничего этого не было. По крайней мере, она не помнила об этом случае. Или, возможно, не хотела помнить.
Раннее утро, несколько часов после рассвета. Серый свет сквозь небольшие оконца под потолком заполнял пространство комнаты. Она вновь ощутила теплый, отвратительный запах грязных человеческих тел. Рядом слышались негромкий храп, присвисты и бормотание спящих.
Этого не было, повторила Октябрь и закрыла глаза. Нужно поспать еще час или полтора, решила она. Спать еще. И снова провалилась в теплую темноту, на этот раз уже без снов.
Проснувшись уже вторично, Октябрь за четвертак позавтракала вчерашней похлебкой, которую заботливая хозяйка, похоже, заготавливала впрок, и вновь вернулась на Улицу.
Дождя не было, но влажный воздух, холодный ветер и тусклый, сумрачный свет еще хранили его призрак. С крыш капало, в водостоках клокотали остатки ненастья, а все уличные выбоины превратились в лужи.
Привычным движением накинув капюшон и поправив на плече сумку, Октябрь отправилась в сторону порта.
Утром она много думала о том, отчего ее поиски до сих пор оборачивались фиаско, и наконец поняла.
Улица была совершенно особым миром. Она жила по своим законам, соблюдала свои правила и это был залог ее существования. Она работала как хорошо отлаженный механизм, где каждый винтик имеет значение. И, что главное, — Улица не любила чужих.
Октябрь же была чужой и к тому же задавала вопросы, а это всегда вызывает подозрения. Именно поэтому она то и дело попадала впросак — срабатывала своеобразная защита. И чтобы преодолеть эту защиту ей был нужен кто-то, кто был бы в этом мире своим; знал, как устроен этот механизм, и где находятся его слабые места.
Однако в этом-то и заключалась проблема. Кто? Октябрь никого не знала в этом городе, разве что…
Она вспомнила про незадачливого вора, в первый день у гаваней стянувшего у нее кошелек. Говоря прямо, знакомство вышло несколько странным, однако в случае необходимости он обещал свою помощь. В сложившемся же положении особенно выбирать не приходилось…
Вот только была одна небольшая загвоздка: сколько Октябрь ни напрягала память, она никак не могла вспомнить его имени.
Впрочем, это было не так уж и важно. Главным было, что Октябрь знала, как его найти.
И теперь отправлялась в порт именно за этим.
Нужное место она отыскала без труда: запомнила дорогу еще в первый раз.
Бар лишь недавно открылся и внутри было пока что малолюдно, если не сказать — пусто. Всю публику составляли два старика за угловым столиком играющие в "ходы-и-линии" да потрепанный пьянчужка, мирно дремавший у дальнего конца стойки.
Навалившись на стойку, старый бармен от нечего делать следил за ходом игры. Когда Октябрь вошла, он обернулся в ее сторону и, кажется, узнал.
Пройдя разделявшее их расстояние, Октябрь села на высокий трехногий табурет напротив.
Бармен вопросительно посмотрел на нее.
— Пива, — сказала она и обернулась в сторону играющих как раз в тот момент, когда один из противников снял у другого сразу шесть фишек.
Улыбнувшись происшедшему, бармен выставил перед ней зеленый бокал с пышной пенистой шапкой. Октябрь сделала глоток: пиво оказалось холодным и чуть горьковатым.
— Мне показалось, ты меня узнал, — сказала она после.
Старый моряк кивнул.
— Смелая мадмуазель с необычным именем. Такое сложно забыть. Вы очень понравились моему приятелю.
— Как раз о нем я и хотела поговорить. Как мне его найти? Он сказал, что если понадобится, спросить тут.
